Автограф писателя

28 марта исполняется 110 лет со дня рождения В.А. Закруткина.

Имя донского писателя Виталия Закруткина известно далеко за пределами нашего региона. Мы его считаем своим земляком, хотя родился он в Феодосии в семье учителя. Детство провел в Молдавии и на Украине. После школы работал сельским избачом. В 1931 году семья переехала на Дальний Восток, и на Амуре В. Закруткин преподавал русский язык и литературу в поселковом рабфаке.

Закончил Благовещенский пединститут, затем в Ленинграде, будучи аспирантом, защитил диссертацию, посвященную творчеству Пушкина. В 1936 году возглавил кафедру литературы Ростовского пединститута и вел спецкурс в Ростовском университете.

Первая его книга - «Академик Плющов» - вышла в 1940 году. А через год - книга научных статей и исследований «Пушкин и Лермонтов».

Летом 1941 года Закруткин добровольцем ушел в действующую армию. Как военный корреспондент участвовал во многих боях. И отсылал свои рукописи в Ростовское издательство. В конце войны в качестве военкора он побывал в Берлине, где из рук Жукова получил орден Красной Звезды.

После окончания боевых действий возвращается в Ростов и продолжает писать о войне, в том числе и о неклиновских партизанах. Первое послевоенное произведение писателя - роман «У моря Азовского» и документальная книга о войне - «Кавказские записки».

В 1947 году Закруткин оставил научную работу и поселился в станице Кочетовской на Дону. Он много и плодотворно работает. Наиболее известные его произведения – роман «Плавучая станица», который в 1951 году был удостоен Государственной премии СССР, очерки и рассказы, вошедшие в книгу «Мать сыра земля» (1970 г.), а также роман «Сотворение мира» (1975 г.), над которым писатель работал более 20 лет.

Наиболее впечатляющим из последних произведений Виталия Закруткина на тему «Человек на войне» являлась повесть «Матель человеческая» (1969 г.), за которую писателю была присуждена Государственная премия РСФСР им. Горького.

Эта небольшая по объему повесть вместила весь ужал войны, человеческие страдания, которые, казалось, невозможно было перенести, не сломавшись и не пав духом, и все величие безмерной материнской любви.

Молодая колхозница Мария оказалась совершенно одна, чудом уцелев, в разрушенном и сожженном фашистами хуторе. На ее глазах казнены ее муж и сынишка. Погибли многие односельчане, остальные угнаны немцами. Казалось, жить дальше невозможно. Но под сердцем Мария носит ребенка. И ради новой жизни она преодолевает страх одиночества и начинает борьбу за жизнь. В своем погребе, где она собиралась укрываться от холодов, Мария увидела немецкого солдата. Ненависть и горячая злоба охватила Марию. С вилами наготове она спускалась вниз, чтобы покарать врага за все злодеяния фашистов. Ее остановил сдавленный крик «мама!» Этот немец был совсем юным, и ему было страшно умирать в одиночестве на чужой земле. Мария сделать все, чтобы облегчить его страдания перед смертью.

А к женщине прибиваются коровы, собаки, лошади, овцы, куры… И она их кормит, раздаивает обезумевших от боли коров. А затем находит в копне сена полуживых ребятишек, чудом спасшихся во время бомбежки поезда, увозившего их из блокадного Ленинграда. И Мария пригрела сироток.

Немцы разрушили не только хутор, но и колхозную бригаду. И остались в нем неубранными кукуруза, подсолнечник, овощи. И женщина решила собрать все, что сможет, чтоб не пропадало дело рук ее односельчан.

И когда под Сталинградом немцы получили отпор и стали наши войска гнать их назад, проходящие через разрушенный хутор наши бойцы увидели Марию с младенцем на руках. А вокруг нее сгрудились дети, коровы, овцы, куры. Командир полка, узнавший ее историю от разведчиков, остановил эскадрон, сошел с коня и опустился перед Марией на колени…

Может, с точки зрения газетных жанров и не надо было пересказывать сюжет повести (тем более что никакой пересказ не заменит слова писателя!), но вряд ли читающие мое незамысловатое повествование тут же обратятся в библиотеку, чтобы прочитать Закруткина. Поэтому хотелось хотя бы бегло показать, почему этой повестью зачитывались миллионы…

Уже будучи известным писателем, секретарем Союза писателей РСФСР, депутатом областного Совета народных депутатов, Виталий Александрович никогда не считал зазорным печататься в газетах и журналах, «нянчился» с начинающими писателями, а еще выезжал на многочисленные встречи с читателями.

На одной из таких встреч мне посчастливилось побывать и даже задать писателю несколько актуальных на тот момент вопросов и сделать несколько снимков. На публикуемом фото В.А. Закруткин в библиотечном домике ученической бригады Покровской средней школы, где рассказывал школьникам о своем творчестве и боевом пути, и оставил свой автограф. Было это летом 1982 года.

Целый десант писателей из Ростова, Москвы, Донецка приехал к нам по случаю юбилея «Районных будней» Валентина Овечкина, над которыми он начинал работать еще в селе Ефремовка.

После возложения цветов у мемориала Самбекские высоты и встречи со школьниками в Ефремовке прошел круглый стол, посвященный памяти писателя. Говорили много и горячо. Особенно запомнилось крайне эмоциональное выступление известного в те годы публициста Юрия Черниченко, знавшего Овечкина лично.

По его словам, «пробиться» в печать тому помогла простая уборщица в одном из издательств. Рукопись нигде не принимали и в конце концов бросили в урну. А уборщица, заинтересовавшись, достала ее из урны и, прочитав, положила на стол главному редактору. Таким образом «Районные будни» увидели свет.

А дальше мне очень повезло. Меня и девушку, зав. отделом пропагады райкома партии, усадили рядом с Виталием Александровичем. Наша задача была подкладывать закуску писателю.

Но он почти ничего не ел. Зато мы услышали от него столько рассказов, прибауток, частушек - и все на военную тему.

Я только успевала щелкать затвором фотоаппарата, пока он не сказал: «Рая, хватит снимать хмельного Закруткина!» И я затем после просмотра уничтожила все «застольные» кадры.

Ни во время интервью, ни в выступлениях он ни разу даже не намекнул, что ему пришлось пережить в 1937 году. Значительно позже я узнала, что он был арестован, сидел в ростовской тюрьме. А освободили его благодаря заступничеству М.А. Шолохова, заявившего Сталину: «Топор висит над Доном, над всей страной…», «в такой обстановке не только невозможно продуктивно работать, но и жить безмерно тяжело».

До сих пор меня мучает совесть, что по своей тогдашней наивности задала Виталию Александровичу довольно бестактный вопрос: о его планах на будущее, когда он работал над его (как оказалось) последней книгой. Это был четырехтомник, куда вошли лучшие произведения последних лет. Он не упрекнул меня, а немного грустно сказал: «Дай Бог закончить на

Через два года Закруткина не стало. Он умер 10 октября 1984 года. Похоронен в станице Кочетовской во дворе дома, где постоянно жил.

Р. Ветрова